— Люда, — выдохнул Пашка. — Я хочу сказать, что между нами ничего быть не может. Останемся друзьями.

Девушка едва не обожгла губы горячим лате — его слова стали для нее полной неожиданностью. Не веря, что слышит именно это, подняла глаза, полные недоверия.

— Ты… ты…

Мимолетная обида тут же растаяла под волной счастья и облегчения. Не пришлось ничего говорить. Пашка сделал это за нее.

Он улыбался. И Люда не заметила боли в его глазах. Счастье не замечает подобных вещей.

— Любишь его, да? — Павел отвел взгляд в сторону. — Я знал, всегда знал. Это не твоя вина, любовь не выбирают.

Поднес ладони к губам, и Люде показалось, что глаза парня предательски блестят. Но он совладал с собой.

— Пообещай мне одно: я останусь твоим другом. Близким другом, что бы ни случилось. Я хочу знать, что ты счастлива. Что ты теперь навсегда забудешь, что такое слезы и предательство любимого человека.

— Пашка, конечно… я же… я всегда говорила, что ты мой самый близкий друг. Ты им останешься, и никто этому не помешает.

Величко обнял ее, прижал к себе. Погладил по волосам, успокаивая:

— Спасибо, что не отказываешь, сославшись на то, что Руслан будет против нашей дружбы… а вот, кстати, и он.

Люду буквально опалило жаром. Ноги стали ватными. Она сидела и смотрела, как ее любимый мужчина медленно приближается, сжимая в руках букет нежных кремовых роз. Таких же, как ее румянец в тот момент.

Не замечала ничего. А Паша отошел в сторону, чтобы не мешать счастливому воссоединению двух любящих сердец. Минута, и неведомая сила буквально подорвала ее с лавочки, бросив в объятия того, кто уже давно и иногда не совсем бережно, но все же держал в руках ее нежно бьющееся сердце.

— Руслан!..

— Людмилка!

Миг, и чувства закружили их в неистовом вихре. Люда и не знала, что ее отрывает от земли — сильные руки Руслана или неподконтрольная никому и ничему сила любви. Не понадобилось слов, чтобы они поняли друг друга.

Прощены и любимы. Никаким препятствиям больше не помешать настоящему чувству. И без того разлука была непозволительно долгой, и ни одна гордость этого не стоила.

— Я люблю тебя! Нас никто и никогда не разлучит, слышишь? Никто и никогда! — шептал Руслан, целуя ее ресницы, щеки, переносицу, губы, теряя рассудок в сладостном единении. А Люда даже говорить не могла, просто таяла от счастья, оглушённая ласками и поцелуями.

— Ты лучшее из всего, что со мной случалось! — горячо прошептал Руслан, прижимая ее к себе.

— Я просто люблю тебя, — прошептала она в его губы. — И если ты позволишь кому-то вновь разрушить наши отношения…

Руслан поднял ее на руки, закружил. И пасмурный день столицы расцвел красками лета.

— Никогда, мое счастье, моя бесценная. Никогда!

И, прижав ее к себе, поймал взгляд недавнего соперника. И кивнул — вложив в этот кивок всю благодарность, уважение, признание.

Кивнул будущему верному другу семьи, который однажды отказался от права на счастье ради счастья той, кто была для него очень дорога. И того, кто спас их любовь ценой собственной боли.

Над Киевом серело хмурое небо. Накрапывал дождь, остывал на их разгоряченной коже. А в сердцах двух влюбленных, как и прежде, цвела всеми красками даже не весна, а вечное лето…

Конец.