Зоя прикусила губу и вобрала голову в плечи. Лика протянула сестре бокал мартини.

— Ее кинули на бабки. Сдали квартиру, которую никто и не думал сдавать. Деньги возвращать отказались. И ты должна знать. Руслан тоже в городе.

Люда залпом выпила. От негодования даже не распробовала вкуса.

— Так в чем проблема? Пусть к нему и валит! Или мне им экскурсию по Крещатику устроить?

Ярость отступала. Впечатления от отдыха с Павлом были яркими, свежими, и ничто и никто не в состоянии были их затмить. Люда села к столу, сощурив глаза, сканируя стушевавшуюся Зойку внимательным взглядом.

— У тебя пять минут. Как ты узнала адрес?

Зоя нервно прикусила губу.

— Мама твоя дала. Не сразу, пришлось упрашивать. Я давно ей все рассказала. В общем, Люда, я не смогла держать все это в себе. Я… я ему рассказала обо всем… что намеренно подставили его с той встречей в пабе, да и тебя…

Зоя всхлипнула. Дрожащей рукой плеснула в бокал остатки мартини.

— Возьми у меня в сумке, мы с Пашей в дьюти-фри затарились, — кивнула Полякова Лике. — А ты продолжай, хоть я и не верю ни одному твоему слову. Совесть замучила?

— Д… да… и он не любит меня… никогда не любил и не полюбит, все его мысли только о тебе…

— Но спать с ним, я сморю, тебе это не мешало.

— Это было всего несколько раз… сначала он был пьян… потом зол на тебя…

— Лика, проводи эту двуличную тварь к двери. Мне тошно слушать ее оправдания.

— Прошу, выслушай! — всхлипнула Зоя. — Это… это было так. Он называл меня Людой, когда мы… ну это. А когда открывал глаза и видел меня… не дай бог тебе видеть отвращение в глазах того, кого ты любишь и чувствовать, каково это, когда тебя отталкивают, как прокаженную…

Эти слова были подобны сотням острых игл, впившимся в сердце. Люда задохнулась и быстро засунула в рот ломтик подоспевшего лайма.

— Мне пожалеть тебя? Если ты настолько жалкая, что это терпела, мало досталось. И когда ты рассказала Русу? Когда у него во время секса эрекция исчезла? Или когда решила, что за твою честность он все тебе простит и полюбит?

— Ты раньше была другой, — смахнула слезы Зойка. — Понимающая, не резкая…

— А у меня учительницы хорошие были! Одну, насколько я знаю, поперли из универа, а другая сидит тут сейчас, пьяная в соплях, и пытается себя обелить. И я не очень тебе верю! Так когда ты ему сказала?

— Ну… как-то вечером… когда поняла, что не могу держать это в себе, и…

— Наедине с ним, зная, что от соперницы избавилась и можно брать Русика голыми руками? Приступ мазохизма взыграл?

— Ну, он просто был мыслями далеко, и я психанула…

— Хороший у тебя психоз, до раскаяния. Хватит врать, Зоя! Ты даже в глаза мне не смотришь и трешь нос, закрываешь рот, потому что он произносит ложь! Так как все было?! Отвечай, или я сейчас выкину тебя к черту. Пугать киевлян лицом в соплях!

Зоя растерялась. А Люда, прекрасно понимая, что попала в цель, осталось только додавить, схватила стакан с апельсиновым соком и, едва осознав, что делает, плеснула Зое в лицо.

— Людка, ты совсем, что ли?! — оторопела Анжелика.

Зоя охнула и закашлялась. А потом, закрыв лицо руками, разрыдалась.

— Да, я не смогла! Я… я умереть готова была, лишь бы он был моим… я не сказала. Он сам узнал…

— Ты обманывала нас? — недобро прищурилась Лика.

— Когда Маша рассказала в деканате, заговорили все. Про то, как Фирсова развлекаться любит. Юлю отстранили от занятий, а Руслан в тот же вечер прижал ее к стенке. Вышел на этого мутного Вадика, и я уж не знаю, каким чудом заставил его во всем сознаться…

— А вот это ближе к правде. Ты слишком подлая, чтобы самой признаваться. Жаль я не видела, как Рус послал тебя!

Ярость угасла, внутри звенела пустота. Люда пригубила мартини, глядя в одну точку, чувствуя себя запутавшейся и опустошенной. Справедливость восторжествовала, но почему она не рада? Наверное потому, что никогда не сможет простить Руслана.

— Значит, вскрылось, говоришь. Только Рус рядом с тобой нахватался много чего. Я не желаю о нем слышать после его эсэмэсок.

— Это не он тебе писал.

— Что?

— Я установила переадресацию на свой телефон. Прости… это я тебе отвечала от его имени. Он и не знал, что ты писала.

— Ну, с меня хватит, — сжала кулаки Люда. — Я устала после перелета и хочу спать. Лика, выпроводи эту сучку, я расскажу тебе, что у нас с Пашей случилось на отдыхе. И давай вечером вместе куда-то вырвемся.

Лика кашлянула в кулак.

— Тут такое дело, понимаешь… Рус ее к себе на пушечный выстрел не подпустит, а денег у нее нет. Пусть переночует у нас сегодня?

— Ты совсем того?

— Люда, она раскаялась. На это тоже нужно мужество. Она понимала, что ты не горишь желанием ее слушать и тем более прощать, но перешагнула через себя и приехала!

— Она приехала, потому что Руслан узнал правду и выпер ее к черту! И не факт, что ко мне, а не за ним! Переночевать? Ты решила своего золота не досчитаться? Парней она ворует запросто, как и их подарки. Думаю, и в остальном преуспела…

— Люда, — Лика скрестила руки на груди. — Давай не забывать, что я сама принимаю решения в своей квартире. И я оставляю ее здесь не из жалости. Вам обеим нужно остыть и поговорить с холодной головой. То, что было сейчас, конструктивным диалогом не назовешь.

— Решила, значит, — Люда нехорошо усмехнулась. — О, мы же, кажется, планировали генеральную уборку? Вот наша новая постоялица и отработает за доброту. Только пусть мне на глаза не попадается, убью!

Люда убежала к себе. Ее трясло. Весь эффект отдыха сошел на нет. Зоя разбередила старые раны, а от одного имени Руслана хотелось заплакать. Это был ураган эмоций: боль, злость, и… то, чего уже не должно было к нему остаться. Любовь. И новь вспыхнувшая, неуместная надежда…

Зло смахнув слезы, Люда набрала номер.

— Паш, привет. Знаю, что мы решили сегодня отдохнуть, но прошу, забери меня отсюда…

Павел, как и прежде, вопросов не задавал. Уже спустя час ждал у подъезда с букетом белых роз. А Люда, ответив на его поцелуй, лишь закрыла глаза… и вновь, как в той, прошлой жизни, увидела вместо него совсем другого человека.

Это было так неуместно и неправильно — она почти забыла Руса и убедила себя в том, что хочет провести всю жизнь с Пашей! И вот, стоило Зойке сознаться, уже испытала ни с чем не сравнимое волнение и надежду. Чувства никуда не ушли. Наоборот, разгорелись с еще большей силой.

Люда старалась выглядеть веселой и беспечной. В кинотеатре прижималась к Паше, шутя кормила его попкорном, а потом натянуто смеялась, делая вид, что убегает. А Пашка выглядел таким умиленным и счастливым, что Люда чувствовала себя едва ли не монстром. Двуличным монстром, думающим рядом с ним о другом парне.

От душевных терзаний разболелась голова. Да и Паша начал замечать неискренность в поведении любимой девушки. Хмурился, обнимал, всматриваясь в ее глаза. Люде было неуютно, но она молчала.

От натянутой улыбки свело скулы, когда Павел остановил свой автомобиль напротив ее подъезда. Вновь обхватил лицо ладонями и жадно поцеловал, словно стремясь пробить незримую блокаду. Люда отвечала на этот поцелуй, но чувствовала себя еще хуже. Лицемерка. Именно так, другого прозвища не заслужила.

Уже шла к подъезду, чувствуя, как Павел смотрит ей вслед, махала рукой, обещая себе, что никогда больше не заставит его грустить, вырвет любовную зависимость прочь из сердца. Полюбит того, кто как никто другой этого достоин.

Высокая тень преградила дорогу. Девушка ошеломленно охнула, заметив в руках парня точно такой же букет из роз, как и в своих.

— Здравствуй, Люда, — дрогнувшим от нежности голосом поприветствовал Руслан.

Глава 8

У нее пропал голос, а сердце замерло на миг, чтобы вслед за этим заколотиться с утроенной силой. Охнув, не понимая, что произошло, находясь в состоянии шока, девушка развернулась и побежала прочь. Прямо в объятия Павла, напряжено смотрящего на бегущего следом за ней парня с точно таким же букетом.